boeing_is_backКогда мне было четырнадцать лет, я стала участницей заговора. о котором и хочу сейчас рассказать.
Мы с Джейн тогда ходили в театральную студию в своём родном городе. "Труппа" у нас состояла из таких же тинейджеров, как и мы. Нельзя сказать, что мы были плохи. Нет, мы были очень даже не плохи. На наши спектакли ходили не только родители и знакомые, но и ценители театра с агентами по поиску актёров.
Другое дело, что большая часть этих зрителей ходила смотреть на нашу Дженнис. По законам подлости, она в жизни была совершенно серенькой мышкой, но когда выходила на сцену - она была королева! В ней было столько энергии, столько шарма, столько обаяния как комического, так и трагического, что "одеяло сцены" всегда доставалось ей. Выступать с ней в одном этюде было очень сложно, так как она явно выигрывала. В общем, сказать, что мы её любили, нельзя.
Однажды Джейн услышала сплетню, что Дженнис собирается от нас уходить в какую-то крутую труппу. С ней уже и продюссер с агентом большую часть условий обсудили... Сначала мы обрадовались, но через пару дней поняли: без неё мы не то, чтоб совсем никто, но статус слегка потеряем. Рассказали об этом нашему преподавателю. Он согласился: надо попытаться её как-то оставить. Будущее у неё явно будет ярким, но пока пусть побудет с нами.
В общем, сговорились мы обращать внимание на всё, что она делает, куда она ходит, с кем разговаривает и, если эти действия, походы и диалоги могут привести к переменам, по возможности, мешать. В то же время мы узнали следующее: она уже две недели окручивает одного агента. Как окручивает? Да очень просто: демонстрирует ему знаки внимания, говорит комплименты, демонстрирует свою эрудицию. Короче, пыталась не только очаровать, но и привить ему зависимость к общению с ней.
И, по всей видимости, удавалось ей это неплохо. Он и встретиться с ней пытался, и на спектакли ходил непереставая. Когда он решил приходить ещё и на репетиции, дабы посмотреть на Дженни попристальней, в игру вступил наш режиссёр - тоже далеко не глупый человек. Он стал придумывать какие-то отговорки: то ребята тяжело переносят, когда на них смотрит посторонний; то пьеса ещё не готова для просмотра... Это всё, разумеется, действовало, но более всех подействовал вопрос, заданный нашим режиссёром её агенту: "Правда, что у вас роман?".
- Какой роман, что вы? У меня семья есть! - сначала оторопев, ответил он.
- Да вы что?! - ответил наш режиссёр и добавил, - странно, а я-то думал, что у вас серьёзные отношения намечаются. Дженнис так много и эмоционнально о вас говорит! Так много и так эмоционально...
После этого замечательного диалога желание агента ходить к нам на репетиции слегка поугасло. Ну, как поугасло? Его стало не видно и не слышно. Мы, конечно, вздохнули с облегчением, но, находясь вечерами в гостях у Дженни, стали замечать, что ей кто-то звонит и ведёт с ней деловые разговоры. Оказывается, эти хитрецы успели обменяться телефонами и продолжали свои диалоги вне нашего театрального процесса!
И тогда в игру вступила я! Придя однажды в гости к Дженнис и поняв, что у неё телефонный разговор с НИМ, я сделала вид, что нас прервали и громко, что было слышно на другом конце провода, сказала:
- Слушай, Дженни, почему тебе не нравится театр, куда тебя приглашают выступать?!
Бедная девушка едва лишь успела сделать гневное лицо, как её телефонный разговор закончился гудками.
Конечно, она осталась с нами аж до поступления в колледж. Потом мы с ней много раз вспоминали эту историю и смеялись над ней, но в тот мемент мы стали чуть-ли не врагами.
Вот такой вот заговор! )
Journal information